Великий Новгород, комплекс Деревяницкого монастыря
Деревяницкий монастырь был построен на рубеже XVI–XVII веков. Комплекс объединяет объекты культурного наследия федерального значения — собор Воскресения и Церковь Успения с трапезной. Исследователи полагают, что постройка была выполнена не новгородскими мастерами, архитектурные аналоги монастыря известны на севере, а также в Ярославле, Костроме, Вологде.
Монастырь был действующим до 1909 года. Его здания в советские годы использовались Новгородским заводом «Стекловолокно». В Воскресенском соборе располагался склад, в церкви Успения — столовая. Сегодня большинство построек монастыря не используются, постепенно разрушаясь. Исключение одно: в корпусе, построенном в 1880-е, работает медицинское учреждение для людей с алкогольной и наркотической зависимостью.
Житель Великого Новгорода Дмитрий Пекшин в 2018 году защитил магистерскую диссертацию “Реновация секуляризированных монастырей как форма сохранения архитектурного наследия”. В ней он предложил развивать реабилитационную функцию на базе бывшего монастыря, а также создать в нем приходской центр. Он разработал проект, который позволил бы восстановить монастырские стены, утраченные корпуса и надворный храм.
Включен в перечень из 25 объектов выставки “SOS.Спасаем вместе” в рамках фестиваля “Архитектурное наследие” в 2018 году.
Конструктивизм: прачечная Дома Наркомфина
Опытный дом переходного типа, построенный в 1930 году, был задуман архитекторами Моисеем Гинзбургом и Игнатием Милинисом как жилище, объединяющее преимущества дома-коммуны и традиционного многоквартирного дома. Семьи работников Народного комиссариата финансов СССР жили в индивидуальных изолированных квартирах – типовых ячейках, а в коммунальном корпусе размещались общественные пространства – кухня, столовые, спортзал, библиотека и детский сад. В служебном дворике комплекса, помимо механической прачечной, планировалось построить гараж, но проект не был реализован – как и отдельное здание детского сада.
Комплекс строился на каркасе из железобетона, что по меркам того времени было новаторской технологией. До этого так возводили лишь административные здания.
Экспериментальный дом был рассчитан на 50 семей. Планировку квартир разрабатывали согласно одной из центральных идей конструктивизма: каждой функции помещения должна была соответствовать наиболее рациональная форма. Объем жилого пространства использовался максимально эффективно. Например, в самых скромных квартирах, двухъярусных ячейках типа F, пространство площадью всего 37 квадратных метров разделено на две части: в гостиной высота потолков достигает 3,6 метра, а в спальной нише и ванной на втором этаже – 2,3 метра.
На территории, где возводился дом, росли сады – до этого здесь располагались усадьбы, называвшиеся Шаляпинским парком. Для того чтобы не нарушать целостность зеленого участка, архитекторы придумали возвести дом на опорах – сделать сквозной первый этаж. Этому решению соответствует и композиция прачечной: прямоугольное двухэтажное здание частично приподнято над землей в южной части. При этом в здании есть и подвал. По восточному фасаду второй этаж нависает над первым, образуя консоль над входной группой.
Фото: mos.ru
Фото: mos.ru
Фото: mos.ru
Фото: mos.ru
Фото: mos.ru
Фото: mos.ru
Фото: mos.ru
Фото: mos.ru
Прачечной жители дома пользовались до войны, затем здание перешло в ведомственное подчинение. Долгие годы оно не отапливалось, подвергалось воздействию среды и пребывало в аварийном состоянии. В результате часть элементов была утрачена полностью, часть находилась в руинированном состоянии. Всемирный фонд памятников трижды включал комплекс Дома Наркомфина в список 100 главных зданий мира, которым грозит уничтожение.
Восстановление комплекса началось в 2017 году. План реставрации разработал внук автора проекта – Алексей Гинзбург. В прачечной работы были закончены в начале октября 2019-го.
Реставраторы воссоздали оригинальную объемно-пространственную структуру здания, демонтировав поздние пристройки и восстановив исторические входы. Вернули исходное цветовое решение фасадов, оштукатурив их и покрасив в белый цвет. Кроме того, были воссозданы материалы и характер обработки поверхности наружной лестницы, фальцевой кровли и открытой террасы.
Специалисты отреставрировали и интерьеры: внутреннюю лестницу, деревянные раздвижные окна, двери и пол на первом этаже. В ближайшем будущем в помещении бывшей прачечной планируется открыть арт-кафе и общественное пространство.
Москва, Новинский б-р, д. 25–27, стр. 12
Смотреть на карте
Томская область, исторический центр Томска
В Томске одна из главных проблем — судьба деревянной архитектуры. Это объекты, которые составляют историческую среду города, многие из них были построены на рубеже XIX–ХХ веков. Многие дома полностью находятся в собственности владельцев, поэтому государство не может принять участие в их восстановлении.
Также в городе есть каменные исторические здания, которые разрушаются на глазах. Прежде всего это Гороховские склады, памятник архитектуры федерального значения, рассказала “Правмиру” культуролог Екатерина Кирсанова.
Гороховские склады — дом в стиле позднего модерна, построенный в 1916 году. Он находится в оперативном управлении Сибирского филиала Государственного музейно-выставочного центра «РОСИЗО». Там планировали открыть центр современного искусства, но финансирование так и не удалось получить ни от федеральных властей, ни от Томской области. Сейчас здание законсервировано и находится под угрозой уничтожения.
Гороховские склады. Фото: obzor.westsib.ru
— В начале июня Анастасия Куклина, аспирант Томского государственного университета, проведет на территории Гороховских складов фестиваль современного искусства под открытым небом “Мука. Склады искусства”
Это возможность привлечь внимание к необходимости реставрации памятника архитектуры, — говорит Екатерина Кирсанова
Второй объект, за судьбу которого переживают томичи — Дом офицеров. Недвижимость, которую ранее занимало военное министерство, перешла в собственность города и области. У регионального и муниципального бюджета нет средств на реставрацию и содержание этих объектов. Масштабных реставрационных работ в Доме офицеров нет, он практически заморожен.
Томский Дом офицеров. Фото: obzor.westsib.ru
Еще более печальная судьба у бывшего здания Томской духовной семинарии на улице Никитина. В советские годы здесь было училище связи, затем — Томский военно-медицинский институт. В здании, построенном в конце XIX века, были потрясающие интерьеры. Например, деревянный актовый зал, говорит культуролог. Но все это сгорело — только за 2015 год здесь было 11 пожаров. Здание заброшено, но не законсервировано — туда забираются мародеры.
Бывшее здание семинарии. Фото: obzor.westsib.ru
Женское епархиальное училище тоже разрушается и пустует. Его построил в начале XX века архитектор Константин Лыгин. В советские времена здесь был окружной госпиталь, эвакуационный госпиталь в Великую Отечественную войну, а затем Томский военно-медицинский институт.
Бывшее епархиальное училище. Фото: obzor.westsib.ru
Екатерина Кирсанова
— Как нам спасти архитектурные памятники? Если говорить о деревянной архитектуре, то прежде всего нужны масштабные культурно-образовательные программы, — рассуждает Екатерина Кирсанова. — Чтобы сами томичи понимали ценность этого наследия и готовы были вкладываться в те дома, в которых они живут, а не ждать расселения по программе ветхого и аварийного жилья. Но город и область тоже должны людей поддержать — если не финансировать реставрацию, то хотя бы помочь с материалами. Что касается масштабных объектов, то городу сложно будет собрать деньги на реставрацию. Краудфандинг на ремонт тех же Гороховских складов — это утопическая идея. Это совсем другие суммы, серьезная работа. Здесь нам не обойтись без государственной поддержки.
Республика Карелия, Кондопога, церковь Успения Пресвятой Богородицы
В Кондопоге 10 августа 2018 года сгорела Успенская церковь — шедевр шатрового зодчества, храм-символ, памятник федерального значения. Ее построили в 1774 году в память о погибших крестьянах во время Кижского восстания. В высоту она достигала 42 метров и была самым высоким деревянным сооружением в Карелии.
В храме был иконостас в стиле барокко и иконописный потолок-небо. Это единственный образец композиции «Божественная литургия» в действующей церкви. В центральном медальоне неба — образ «Христос Великий Архиерей».
Церковь Успения Пресвятой Богородицы погибла вместе со всеми иконами. Но жители Карелии хотят ее восстановить. Власти республики на протяжении нескольких лет готовились к ее реставрации — удалось подготовить архивные данные и чертежи, но средства так и не были выделены.
Благотворительный фонд “Северный путь” и храмы Кондопоги собирают деньги на восстановление церкви. Потребуется от 100 до 150 миллионов рублей. Пока собрано только 6 миллионов. В Министерстве культуры выделят еще 8 — на разработку проекта реставрации. Он будет готов к 2020 году.
Фото: Юлия Шевчук
Вологодская область, Крохино, затопленный храм Рождества Христова
Крохинская церковь Рождества Христова — единственный в России храм на воде. Она была построена в конце XVIII века у берега Белого озера, у истока реки Шексны.
В 1960-е годы Крохино, как и еще 700 деревень, затопили во время строительства Волго-Балта — крупнейшего канала, соединяющего Волгу с Балтийским морем. Деревня полностью скрылась под водой, на поверхности остался только храм Рождества Христова. Его сделали маяком зоны затопления в устье Шексны. Спустя несколько лет церковь забросили — она утратила навигационное значение.
Уникальное здание не входит ни в один перечень памятник. У него нет такого статуса. Но за спасение храма-маяка борется москвичка Анор Тукаева. 10 лет назад она увидела церковь Рождества Христова во время туристической поездки. И решила восстановить храм — оставила работу в Высшей школе экономики, создала благотворительный фонд “Центр возрождения культурного наследия Крохино” и нашла волонтеров, которые ее поддержали.
Церковь Крохино, 2013 год. Фото: Сергей Фоменко
В декабре 2018 года проект получил премию Русского географического общества. Фонд Никиты Михалкова “12” выделил на работы по восстановлению храма два миллиона рублей. Еще 520 000 рублей, необходимые по смете, будут собирать с помощью краудфандинговой платформы “Планета.ру”.
— Мы запускаем краудфандинг на летние работы в Крохино. Будем делать берегоукрепление — это первоочередные работы для того, чтобы сохранить затопленный храм-маяк на Белом озере. Без этих работ не получится заниматься ни силовыми лесами, ни фундаментами, ни дальнейшими консервационными работами: берег и наша рукотворная дамба будут подвергаться постоянному разрушению и размыванию из-за воздействия волн и льда, — сообщила “Правмиру” Анор Тукаева. — У каждого из нас будет возможность поучаствовать в спасении этого архитектурного памятника. Я призываю всех поддерживать не только нашу, но и другие подобные инициативы — это наш шанс сохранить историю.
Проект. Фото предоставлено Анор Тукаевой
“Люди делают что-то, когда уже приехали экскаваторы”
Андрей Новичков, координатор общественного движения “Архнадзор”:
Андрей Новичков
— В России архитектурное наследие гибнет уже не один год, почему-то никто на это не обращает на это внимания. Исторические памятники не только разрушаются от времени. Это и пожары, и снос… “Что имеем, не храним, потерявши, плачем”, — так можно сказать об отношении общества к этой ситуации.
Реставрационная отрасль идет вперед, по сравнением с началом нулевых. Но многие объекты культурного наследия, даже которые имеют статус федеральных, и, возможно, уровень известности в других странах, до сих пор находятся в запустении. Я часто езжу по городам России, инспектирую памятники архитектуры и вижу это. Так, усадьба Чернышова в селе Ярополец Московской области была разрушена в годы Великой Отечественной войны. С тех пор пытались начать реставрационные работы на протяжении многих лет, но всё остается по-прежнему. И памятников под угрозой утраты не счесть. “Архнадзоре” подсчитал, где их больше всего — это Московская, Тверская и Ярославская области.
Российское правительство создает разнообразные программы по поддержке памятников. Во многих регионах действует проект “Один рубль за один квадратный метр”: здание отдается компании или частному лицо, которое обязуется отреставрировать его полностью. Взамен он получит его на 49 лет, а сумма арендной платы за квадратный метр составит всего лишь рубль. Она эффективна, но в случае со зданиями, которые находятся в центре города или в туристической зоне.
Но многие архитектурные памятники находятся в глухих деревнях или болотистой местности. Например, есть храм архитектора Баженова в селе Горки Тульской области, туда вообще не проехать. Села не существует несколько десятков лет. И что делать? Сказать сложно. Церковь отрезана от мира и постепенно разрушается. Для таких объектов нужны особые решения.
Что можем сделать все мы? Не быть равнодушными. Вспомним ситуацию в Боровске в Калужской области. В 2018 году по программе сноса аварийного жилья людей переселили из исторических деревянных домов. Мэр подписывает распоряжение о сносе, приезжают экскаваторы… Жители встали на защиту архитектурного памятника. Мы приехали из Москвы и начали переговоры с мэрией. В итоге вмешался президент, который поручил присвоить Боровску статус исторического поселения. А он подразумевает мораторий на снос в историческом центре. Город удалось спасти: из 20 зданий мы потеряли только три.
Печалит то, что люди начинают что-то делать лишь тогда, когда приезжают экскаваторы. Но начинать надо раньше. Если зданию не присвоен статус архитектурного памятника, надо этого добиваться — ходить по архивам, выявлять ценность и ставить здания под охрану. Дальше встает другая проблема — объекты разрушаются. Но лекарства от этого пока не найдено…
Поскольку вы здесь…
У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей.
Сейчас ваша помощь нужна как никогда.
ПОМОЧЬ
